Для чего понадобилось избавляться от бумажных денег и кому надо готовиться к смене работы?

Авторская колонка

Ренат Атаев – публицист и дипломированный философ с «пёстрым», по его выражению, образовательным бэкграундом. Дважды лауреат премии «Лучшие научные блоги» портала S&TRF. Владелец крупного научно-популярного сообщества «Биология» в ВК.

Ренат Атаев

Снова здравствуйте. Продолжаю окучивать техноповесточку и параллельно вести разъяснительную работу касательно некоторых околоцифровых новаций, коими озабочено родное государство. Сегодня поговорим о святом. О денежной наличности.

Не так давно случились два негромких события, которые внимательному наблюдателю сигнализируют о том, что родной ЦБ, судя по всему, твёрдо вознамерился внедрить так называемый «цифровой рубль». А в перспективе — и вовсе положить конец эпохе банкоматов, касс и стянутых резинкой листочков резаной бумаги.

Первое из этих событий имело место в конце апреля. Тогда некий центр бизнес-школы Сколково обнародовал результаты исследования, согласно которому среди россиян всего треть хоть как-то там возражает против полной отмены бумажной наличности.

Второе интересное событие случилось в начале июня. В ходе порядком нашумевшего в прессе Петербургского международного экономического форума выступил первый зампред ЦБ Сергей Швецов. Он поделился с участниками мероприятия следующими соображениями:

1. Наличные деньги уходят в прошлое, и через несколько десятилетий их повсеместно должна будет заменить цифровая валюта.
2. «Несколько десятилетий» — это, по мнению Швецова, максимум 20–30 лет.
3. Во многом отказ от наличных в нашей стране и в мире подтолкнула пандемия. Бумажные деньги — это ведь не только дорогая инфраструктура по их обслуживанию, но и контактная передача инфекций.
4. Наличные уже сегодня используют либо в серой зоне, либо там, где альтернативы им нет.

В мире тенденция к отказу от бумаги во внутренней экономике стала набирать ход достаточно давно. Скандинавские страны, такие как Норвегия и Швеция, ещё несколько лет назад прекратили хождение бумажной наличности. Там картами пользуется 100% местного населения, уличные банкоматы власти пока что не убирают, но ими пользуются по факту одни туристы. Бумажные деньги не ликвидированы, однако сделки в них составляют лишь 2% от объема всех транзакций.

В Азии эту волну первыми оседлали в Южной Корее. Там официальный отказ от наличности и так был запланировал на 2020-й год. Естественно, глобальная пандемия подвела окончательную черту под бумажными деньгами. Чуть позже, как мы помним, корейцы одними из первых на планете совладали на своей территории с ковидом-19. И, надо полагать, отказ от наличности сыграл в этом не самую последнюю роль.

В октябре 2020-го консалтинговая компания BCG и международная система Swift опубликовали результаты совместного исследования, которое показало, что за первые девять месяцев пандемии использование людьми бумажных денег снизилось на 48%. Причиной названы два фактора: 1) взрывной рост покупок через Интернет и 2) панический страх перед купюрами как потенциальными переносчиками вируса. В том же исследовании отдельно поименованы страны, в которых темпы этой «мобилизационной цифровизации» оказались самыми высокими в мире. Ими оказались Канада, Австралия, Великобритания, Россия и Румыния.

Теперь немножко цифр про нашу страну для лучшего понимания контекста.

Банковскими картами в РФ сейчас пользуется 87% населения страны, и этот показатель очень быстро растет — он вырос на 12% лишь за четыре последних года. Единственная причина, по которой люди готовы начать отказываться от пластиковых карт — это если банки повысят стоимость обслуживания и введут комиссию за каждую транзакцию. Но даже таких людей сейчас в стране всего 9%.

При этом никакого законодательного лимита на использование бумажной наличности между физлицами в РФ не существует. А вот для сделок между «юриками» такой лимит установили, он сегодня равен 100 тысячам рублей.

Считается, что отказ от использования наличных денег может сэкономить нашему государству от 1,2 до 1,5% ВВП. Давайте вместе попробуем разобраться, из чего всё это великолепие складывается.

Для начала обсудим очевидное. Перевод всех транзакций страны на безнал автоматически приведет к абсолютной прозрачности всех вообще сделок в национальной экономике. Прежде всего  это грозит самым серьезным образом усложнить жизнь криминальному бизнесу.

Так что, друзья, когда кто-нибудь хорошо обеспеченный будет слишком уж громко возражать против подобного нововведения, вы сразу примерно поймете, откуда у его благополучия растут ноги. Сильнее всего эта новая мера долбанет именно по организованному экономическому криминалитету, чей бизнес в новой системе существовать не сможет просто физически. И одно это на мой скромный взгляд целиком и полностью оправдывает меры по внедрению данной реформы.

Но это только цветочки.

Что же ещё? Новая мера мгновенно помножит на ноль коррупционную составляющую сделок, так что любителям «жить с откатов» также придется поискать себе новый источник доходов.

Отказ от наличности радикально увеличит собираемость налогов, а уже это в перспективе позволит разумно снизить налоговую нагрузку на всех добросовестных плательщиков.

«На сдачу» мера повысит эффективность инструментов монетарной политики (например, введения отрицательных процентных ставок). Исключение из оборота бумажных денег позволит решить кучу проблем по инкассированию и хранению наличности. Как вы знаете, профессия «инкассатор» и так много лет числится в списке умирающих. В перспективе лет через 12–15 она исчезнет окончательно.

Но есть и плюсы. Это значительно снизит операционные издержки банков по инкассированию и учету наличных денежных средств. Исчезнет в принципе такая форма преступности как ограбление банков, магазинов, касс и других мест, где сегодня потенциально может скопиться наличность и которые сегодня стабильно привлекают внимание преступников.

Даже уличная преступость будет резко сокращена путем этой очень простой в общем-то и недорогой меры. Незачем станет грабить людей, у которых с собой даже теоретически не может оказаться наличных денег. Незачем станет принуждать людей идти к банкомату и снимать с карты деньги, потому что не будет банкоматов.

Как вы уже прекрасно знаете, на наших глазах такой класс преступлений как «кража гаджетов» превращается в самое идиотское, что может прийти в голову преступнику. Просто потому, что гаджеты оставляют за собой цифровые следы. И по ним найти того, кто их похитил, перепродал, купил (и еще сколько угодно раз повторил эту цепочку) легче легкого.

Вот и рассудите сами. Ради гаджетов грабить людей на улице или обкрадывать их дома больше не имеет смысла. Ради наличности тоже (нет больше наличности). Что остается? Только ювелирка.

И вот на ней, судя по всему, и сосредоточится криминальная деятельность через десятилетие-другое. Эта тенденция в теории может привести сначала к взлету, а затем к падению спроса на соответствующие изделия. Мотайте на ус.

Несколько слов уважаемая редакция меня попросила написать о том, как «цифровой рубль» сможет выполнять функции резервной валюты. Если честно, ожидания на среднесрочную перспективу у меня вполне радужные. Такая же точно цифровая валюта Китайской Народной Республики вполне способна занять место девальвирующегося и теряющего прежние позиции доллара в международных резервах. Не вижу причин, почему со временем к юаню в международных кубышках не может присоединиться и рубль.

В этой связи, кстати, общественные ожидания от Биткойна, Эфириума и иже с ними надо расценивать как завышенные. В случае появления на рынках обеспеченных реальными экономиками (а не электричеством и майнинговыми фермами) плюс не так адски подверженных колебаниям цифровых валют РФ и Китая  криптовалюты окажутся просто не нужны. Сегодняшний интерес к ним во многом основан на растущем недоверии к доллару. Если последнему найдется более-менее адекватная замена, хайп вокруг «крипты» ожидаемо закончится.

***

Теперь, чтобы вы не решили, будто я (бессовестный кремлёвский пропагандист, замполит и ватник) вам тут безответственно растираю розовую краску по очкам, напишу несколько слов о «нехорошей» стороне предстоящей реформы.

Полный отказ от наличности в перспективе приведет к исчезновению разветвленной сферы занятости, в которой сегодня трудятся миллионы человек по всей стране. Разумеется, речь про выдачу, обмен денег и любые операционные услуги в филиалах сотен банков на территории необъятной державы.

Самая обширная сеть, как известно, у Сбербанка. Именно он и окажется самым большим выгодоприобретателем от новой экономической политики Кремля. Так что ждите скорых выступлений г-на Грефа о том, как отказ от наличности живителен для нашей экономики и как благостно он скажется на нашей с вами общей личной безопасности. Врать ему при этом не придется ни единым словом, вы это уже и сами поняли из предыдущего текста. Но зато теперь вы теперь уже лучше понимаете, как устроена жизнь, и иллюзий по поводу его мотивов питать уже не будете.

Что для экономики и стабильности государства означает ситуация, когда миллионы людей окажутся без основного источника доходов? Не мне вам это рассказывать, господа и товарищи. Естественно, государству, которое предельно ответственно относится к своим гражданам параллельно с новой реформой придется продумывать длиннющий ряд мер, чтобы как-то занять и трудоустроить назревающую армию безработных. Если вы сами являетесь банковским работником низового или даже среднего звена, я бы заранее задумался о смене специальности.

В общем, это пока все, что я имею вам здесь сообщить про такой феномен как «технологическая безработица». А также про серьёзность отношения к себе, которую эта (нынче воспринимающаяся не только рядовыми кузьмичами, но и вполне себе экспертами как виртуальная, через ухмылочку) угроза по-настоящему заслуживает. Вообще тема заслуживает отдельной публикации, до которой как-нибудь тоже дойдет дело.

Теперь о сроках. Когда все это станет суровой реальностью? Прогнозы, которые я читал в литературе, колеблются от 10–15 до 20–30 лет. Однако наблюдая уже несколько лет за тем, какими темпами избавляется от бумажной наличности континентальный Китай, я бы поставил, скорее, на 8–9 лет.

Вот теперь точно все. До новых встреч, друзья.