Наш проект — это театр счастливых людей. Руководитель «Т-театра» Ирина Вольных и её актёры

 В рубрике «Без маски» мы рассказываем об омичах и омских проектах, связанных с театром. Нашими героями уже были Флора Бабаджанян, руководитель театра «Третий круг», Руслан Шапорин, руководитель Центра современного искусства «Огненный дракон», Наталья Швирст, заместитель председателя омского отделения Союза театральных деятелей России по развитию Дома актёра и Анна и Наталья Козловские, руководители театров «ШуМиМ» и «КС». 

Впервые для рубрики «Без маски» я брала интервью не только у руководителя театра: на встречу Ирина Вольных пришла со своими актёрами Алесей, Егором и Ваней. Ребятам 15-17 лет, и как же интересно с ними говорить! Они бесконечно увлечены тем, что делают. Приятно говорить с людьми, у которых горят глаза, которые переживают неповторимый опыт первых постановок. Это был разговор обо всём на свете. Ирина рассказала о своём опыте в других театрах и о том, почему ей так важно, чтобы её актёры были счастливы, о ярких спектаклях, о победах и критике. А ребята много и аргументированно говорили о свободе, трудолюбии, честности, любви к тому, что делаешь, и том, как важно проживать именно свою жизнь здесь и сейчас.

Начнём со знакомства. Расскажите немного о себе.

Ирина: Меня зовут Ирина Вольных, обожаю свою фамилию, мне кажется, мне её подарила вселенная, потому что это какая-то суть меня, какое-то постоянное рвение к свободе, к полёту. Я из Татарска Новосибирской области, у меня был класс, в котором все технари, а я люблю литературу. В тот момент мне нравились Есенин, Маяковский, я сидела и думала: «Какие они красивые!», разглядывала их. Я полюбила поэзию, в какой-то момент начала читать вечерами сама себе, начала читать Маяковского, начала учить его стихи по порядку, и ещё Высоцкого. А потом поняла, что хочу быть связана с театром. В моей семье  не было театралов. Когда я пришла в театральную студию, мне сказали: «Ну, кого ты там будешь играть? Играй почтальона Печкина». У меня была единственная роль.

Это в Татарске было?

— Да, в Доме творчества. Я выходила с посылкой, говорила: «Я почтальон Печкин, принёс посылку вам» и уходила. Там даже не ставилась эта история про кота Матроскина, там был просто какой-то утренник. У меня всегда было ощущение, что я могу больше, я любила классику, представляла  как я на сцене играю Достоевского, но все как будто внушали, что почтальон Печкин — это мой потолок.

И вы решили показать, что это не потолок?

— Да, и я поступила в музыкально-педагогический колледж к Ларисе Яковлевне Меерсон, на тот момент она была, можно сказать, легендарным человеком в Омске. Суть Ларисы Яковлевны в том, что она уникальный мастер: Захава учился у Станиславского, а она училась у Захава в «Щуке» (Театральный институт имени Бориса Щукина при Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова – Прим.ред.). Это классицизм, восприятие классического театра, основные законы, через два рукопожатия, хорошая была у неё база. Она, к сожалению, умерла несколько лет назад. Какую девочку из театрального ни спросишь, хочет ли она быть педагогом или режиссёром, каждая скажет, что хочет быть актрисой. 

А вы изначально хотели быть…?

— Актрисой, конечно. Как и все девочки.

Музыкально-педагогический колледж — это же педагог?

— У меня специальность «актёр драматического театра». Если бы мне сказали, что я не буду работать в театре, я бы, наверное, с моста спрыгнула – серьёзно. А после 4-го курса сюда на гастроли приезжал пермский театр «У моста», он достаточно известный гастролирующий золотомасочный театр, . Я пошла на спектакль, мне так понравилось их «На дне» Горького. После спектакля я подхожу к режиссёру, говорю: «Послушайте меня», он меня послушал, говорит: «Приезжай».

Вы уехали в Пермь?

— Да, год я проработала в театре там, мне очень не понравилось, мне не понравилась театральная система, театральные люди, как будто вся концентрация лицемерных и непорядочных людей собралась в одном месте.

Это именно Пермь такая была?

— Оказалось, что нет, потом у меня был второй театр, там была такая же история.

А второй где?

— Смоленск.

Помотало вас по городам.

— Да. Смоленский камерный театр. Мне было 20 лет, я подумала, что мне попался театр не очень хороший, где актёров держат в рамках, такой театральный закон, режиссёр главный, что бы он ни говорил, ты должен слушать, воспринимать и никогда ничего не говорить против, а только исполнять то, что он сказал. Я думала, что мне просто попался один театр с  такими принципами. Кстати, у меня был такой челлендж, я у всех актёров театра «У моста» спрашивала, счастливы ли они, ни один не ответил, что да. Я подходила ко всем, спрашивала: «Вы счастливы? Вам нравится здесь работать?», мне все говорили: «Конечно нет», тогда я спрашивала, почему они тут работают. У кого-то семья, у кого-то кредит, у кого-то ещё что-то, а один актёр сказал, что это его лучший театр из семи, в которых он служил.

И вы поехали в Смоленск?

— Я поехала в Москву, поболталась в столице, и мне очень интересно было ломать мифы и стереотипы театральные. Например, «после музпеда нереально устроиться в театр». А многие и не пробуют, закончат и попробуют максимум в ТЮЗ, в драму даже не носа не суют. А мне было интересно, я написала резюме в 75 театров, почти во все провинциальные театры. 15 из них мне ответили в ближайшую неделю, в шесть из них я съездила, в пять из шести меня взяли.

А из Омска предложений не было?

— Это тоже очень интересная история. После Перми я пробовалась в «Галёрку», Владимир Фёдорович Витько говорит мне: «Вы ничего так, но полновата, похудеете — приходите». Дальше такая удивительная история была, я её вчера случайно вспомнила. Я отработала в Смоленске, приехала в Омск, чтобы выдохнуть на годок, думала, найду себе работу на время. Звонок. Звонит Владимир Фёдорович: «Мне Коля Парасич сказал, что такая хорошая девочка от него. Приходи, поговорим с тобой», я говорю: «Вы мне 2 года назад сказали: “Похудей — приходи”», ответил, что не припоминает такого. Сказал, что сейчас нет мест в театре, как освободится место… Проходит полтора года, звонит опять, а я уже в с детьми занимаюсь, не в «Т-театре» ещё, в «Артисте» при Доме актёра. Владимир Фёдорович сообщает, что освободилось место я говорю: «Извините, у меня работа». Спустя несколько недель мой начальник подходит, говорит, что к нему Витько приходил, хочет меня в театр. 

Давайте перейдём к режиссуре. Вы уже занимались при Доме актёра с детками.

— Да, я устроилась в студию «Артист», проработала там 6 лет. И когда начала преподавать, подумала: «О, по ходу это моё. Никто на меня не давит, дело полезное, я себя не грызу за то, что от кого-то мне досталась роль, на меня никто не держит зуб». То есть в плане нравственности гораздо чище история оказалась. В плане коллектива тоже, нам незачем устраивать соревнования, у каждого есть свои группы, своё дело. И в плане предназначения тоже чище история, потому что круто, когда ты актёр, есть слава, известность, тебя знают люди, пусть даже в провинциальном городе. А когда ты работаешь педагогом, ты же не выходишь на передний план, на нём твои дети.

Такая благородная профессия.

— Да. Что-то в этом есть.

То есть вы отработали шесть лет в «Артисте», потом был какой-то переходный этап к «Т-театру»?

— Нет, меня некоторые люди как будто пощипывали в течение шести лет: «А что ты? Был бы свой театральный коллектив». Наш  «Т-театр» существует на базе центра творчества «Созвездие», мне повезло, в центр требовался руководитель театрального творческого коллектива.  Администрация центра творчества создаёт замечательные условия для творческой жизни студии, и всячески нас поддерживает. 

А кто придумал название «Т-театр»?

— Я. Я всегда думала про «Т-театр». На меня так резко посмотрели «Театральной весне», когда спросили, откуда это название, а я ответила, что это круто, современно и сленгово. «Волшебная рампа», «Станиславский», «Вдохновение»… – этот театральный пафос мне чужд. В Инстаграме (принадлежит Meta, признанной экстремистской и запрещённой в России) несколько лет назад было модно это: «П-перспектива», «Т-творчество». Это не имеет никакой логики, никакого подтекста.

Это просто театр в чистом виде?

— Да, никаких лишних и ненужных заносов.

К «Т-театру» мы ещё вернёмся. Давайте дети о себе расскажут. 

Ваня: Что я могу о себе рассказать? Свой актёрский путь я начал ещё около шести лет назад, когда пришёл в омский «Ералаш», там я отзанимался один год, ездили даже в «Орлёнок», после этого с мамой приняли решение уйти оттуда, потому что коллектив там был так себе, работали не так, как хотелось. Я сказал, что хочу в театральную студию и лет в 11-12 записался в «Артист».

В Доме актёра, да?

— На Левому берегу был филиал, мы приехали туда, прослушивание устроили, я рассказал «Вечера ну хуторе близ Диканьки» Гоголя. Я усердно занимался, в первом же спектакле, где я участвовал, мы не говорим «главная роль», а «ведущая», мне досталась ведущая роль мальчика, который бегает в книжку с друзьями и листает её, путешествуя по разным сказкам. Когда я перешёл в 9 класс, нужно было готовиться к экзаменам, про театр пришлось забыть на год, а потом летом Ирина Олеговна написала: «А не хочешь ли ты заниматься в "Т-театре"?», я сразу же согласился.

А сейчас учишься где? 

— В Омском юридическом колледже.

Юридический? А почему не на актёрское?

— Юрист — профессия стабильная. 

В общем, можно быть юристом и играть в любительском театре?

— Почему бы и нет?

Алеся: Мне 15 лет, я уже 5 лет занимаюсь актёрским мастерством у Ирины Олеговны. Я попала в театр совершенно случайным образом, потому что мой брат захотел пойти, попробовать в театральный, я пришла вместе с ним посреди учебного года и без прослушивания каким-то образом попала в театральную студию «Артист» к Ирине Олеговне. 

Егор: Мне 15 лет, хотелось сниматься в кино, в итоге я попал в эту студию.

Ирина: Несколько лет назад я решила получить высшее образование, на карантине случайно поступила на бюджет в Москву на режиссуру, потому что на карантине это была единственная возможность поступать по видео конференции в какие-то учебные заведения, не приезжая туда лично. Мне казалось, что это весело, я подала в Москву, в Питер, в Барнаул на режиссуру, и везде прошла. Выбирала, сидел, дома какие-то лепила макеты, экспликации (режиссёрский анализ постановки пьесы) писала. И это основное, что оценивают при поступлении в театральные учебные заведения. 

Теперь давайте подробнее про «Т-театр». 

Ирина: Мне стало тесно в рамках «Артиста». Там были законы, два раза в год мы ставили спектакли. Некоторые я делала сама полностью, большие, например, «Волшебник изумрудного города», «Аладдин», мюзикл «Кошки». Но репертуар, декорации я не выбирала. А в театре я особенно люблю режиссуру, столько невероятных форм, разных, хочется их все попробовать. Когда дети работают по одному шаблону, для них и для меня это рамки, а хочется выходить за них, пробовать новое. И у меня в «Созвездии» работает педагог знакомый, и она говорит: «Ирина Олеговна, у нас очень дисциплинированно и серьёзно в плане организации, но в плане творчества абсолютная свобода», то есть в праве выбирать те вещи, которые ставим, в праве того, где мы будем играть, какое будет декорационное, музыкальное решение. Были вещи, допустим, от которых хотелось бы уйти, например, это массовые спектакли, яркие, блестящие, фееричные костюмы, потому что актёр — это главное, а костюм как дополнение идёт. Хотелось уйти от записи песен, если актеры поют, петь вживую. От мюзиклов уйти к камерной театральности.

И в «Созвездии» вам предоставили эту возможность?

— Да. Плюс мы можем ездить. Чем больше мы участвуем в различных фестивалях и конкурсах, тем лучше. Я сама выбираю фестивали, в которых мы участвуем.

«Т-театр» появился около года назад?

— С сентября 2021-го года. 

И из «Артиста» некоторые пришли?

Ваня или Егор: Почти все, кто есть в коллективе, перешли из «Артиста».

В сентябре появился «Т-театр», и первый спектакль был «О папе с любовью», правильно?

— Да

С него и начнём.

— Те произведения, которые я хочу ставить, должны не только мне, как эгоистичному режиссёру, откликаться. Когда рассматривается материал, в первую очередь он должен быть созвучен детям, чтобы они его понимали, чтобы он им что-то дал, и они начали от этого творить. «О папе с любовью» у нас по мотивам произведения Ксении Драгунской «Большие меховые папы», очень классная пьеса про то, как школьники существуют без отцов, и многим детям это показалось актуальным. В пьесе идёт момент от детского сопротивления, от того, что они пытаются быть самыми крутыми, самыми дерзкими, до абсолютно чистейших монологов светлой детской души. И когда мы пришли на Международный фестиваль «Кит» с этим произведением, отыграли, ко мне подошла девушка из жюри, у неё слезы на глазах были, она сказала: «Вы заставили нас плакать, ваша тема нас очень тронула», они дали нам лауреата I степени.

Я читала, что было 3 награды.

— Это было потом ещё. Мы потом еще отправляли на другие фестивали, но это первый такой живой. Мы вышли в футболках, без каких-то ярких костюмов, сделали. Какое-то очень дорогое, трогательное произведение, такая невероятная душа.

Как вам, ребята? Что-то откликнулось? Близка вам эта тема?

Алеся: Да, мне.

Ваня: И мне.

Что-нибудь изменил в вас этот спектакль? Как-то помог по-другому на вещи какие-то посмотреть? Помог воспринимать эту ситуацию менее болезненно?

Алеся: Я скорее использовала свою жизненную ситуацию, чтобы проигрывать её.

Ваня: Аналогично.

Егор: У меня всё в порядке с отцом, но я там тоже играл.

Ирина: Знаете, у актёров есть такая вещь — умение чувствовать материал, даже если этого не случалось, такой вот природный дар чутья.

Я у вас на странице Вконтакте, видела фразу: «Смотреть в жизнь для актёра — большое искусство», это Станиславский?

—Да. Вообще в театральном на втором курсе есть такой блок, как наблюдение за людьми, когда ты слушаешь, наблюдаешь, перенимаешь, а потом переносишь на себя ситуации этих людей, перевоплощаешься в них и показываешь в этюдах на сцене.

Видимо, Егор так и делал.

—Да. Смотреть в жизнь очень важно для актёра, то есть он не должен быть слепым, он не должен быть постоянно в своих мыслях, как внутренне должны формироваться какие-то процессы, так и внешне.

По другим спектаклям пройдёмся.

Ирина: «История, которой не было». Андерсен — классический детский сказочник. Вообще, у меня такая фишка, что я люблю, когда дети играют классику немного в другой, в понятной им форме. 

Давайте про возраст. В «О папе с любовью» больше взрослые детки играли.

— Да.

А «Истории, которой не было»?

—Почти все мои дети, начиная с 7 лет. Совсем малышей  пятилетних я не выпускала, у них был свой продукт. В этом спектакле была такая фишка, что весь состав делится на 3 категории: сказочные герои, знатные дети, бездомные дети. Есть бездомные дети, есть знатные дети, а между ними сказка, которая равна для тех и других, она их объединяет.

Вы ещё музыку чуть ли не Шнитке взяли, а он сложный для восприятия неподготовленными людьми композитор.

Ирина: Но! Мы это сделали, мы несколько раз ездили на разные фестивали, показывали сказки отдельно, везде стали лауреатами I и II степени. Приглашённые члены жюри из Москвы на каком-то конкурсе сказали, что всё видно, всё понятно, видна сверхзадача, видно, что дети занимаются хореографией, сценической речью, актёрским мастерством.

А когда мы показали это на «Театральной весне» классическому жюри, оно не очень приветливо отреагировало. И сказали, что «если у вас чешется ухо, чешите его прямо и просто, а не вывернув руку наизнанку». И я выступила в защитут самой себя и детей. Мне всегда педагог по режиссуре говорил, что режиссёр — это профессия максимально свободная, и всё, что делает режиссёр, он должен уметь защитить. Я начала защищать, а оказалось, что на «Театральной весне» принято молчать.

«Театральная весна» просто не вашим проектом оказалась.

— Да, мне сказали, что я несу в Омск свои эти московские приёмы.

Вы в Москве же почти не были.

— Учусь там. Потом я общалась со своей театральной подругой, она актриса и сказала такую вещь, что провинциальная критика испокон веков тормозила развитие провинциального искусства. 

В общем, Вы решили, что Вас она тормозить не будет?

—Да, и мы делаем дальше. И мы взяли Маяковского.

Маленькие детки сейчас играют «Ключ от королевства», а большие взяли Маяковского?

— Да.

«Ключ от королевства» — это по каким-то английским историям?

— Это хороший такой детский материал по мотивам английских сказок: «Робин-Бобин Барабек», «Скрюченная сказка». Вот эти все движовые, понятные, интересные штуки.

Нравится деткам?

—Да, они могут там пошутить, покривляться, это свобода для них. Деток до определённого возраста вообще не нужно в рамки вводить, они должны сначала раскрыться, раскрепоститься, а в рамки их поставят уже в театральных учебных заведениях. 

А старшие Маяковского взяли.

Давайте про Маяковского. Вы все там играете?

Ребята: Да.

До этой постановки любили, читали Маяковского?

Ваня: Да

Егор: Нет.

Алеся: Да, у меня 2 книги Маяковского, полное собрание и отдельное небольшое собрание.

Тогда к Егору вопрос: как получилось проникнуться творчеством поэта, которого ты до этого толком и не знал?

Егор: Я читал два стихотворения, они были похожи на мою жизнь, поэтому я, в принципе, смог прочесть.

Ваня, Алеся, а вы что можете сказать про спектакль по Маяковскому?

Алеся: Мне он очень близок по духу, по своей истории, по его мыслям, по произведениям. Поэтому когда от Ирины Олеговны я узнала, что мы будем ставить Маяковского, я очень сильно обрадовалась, поняла, что это будет очень крутая постановка, что я обязательно приглашу на неё столько людей, сколько смогу, потому что я считаю, что люди должны видеть самое разнообразное искусство и что это именно то искусство, которое я хочу показывать, когда играю спектакли.

Ваня: Я считаю, что Маяковский — это лучшее, что мы ставили, потому что там есть всё: танцы, песни, стихи. Там очень свободно было. У нас было две песни: «Наше лето» Валентина Стрыкало и «Спокойной ночи» группы «Кино». Предложили сыграть их мы, Ирина Олеговна наше предложение одобрила, мы быстренько поставили, сыгрались с ребятами. Играли на барабанах, на гитарах, получилось очень круто. Я читал с Егором «Флейту-позвоночник», мне это стихотворение понравилось, я потом решил прочитать его полностью, оно тяжёлое, не детское, но очень интересное.

Ирина: Я вырезала некоторые фразы, потому что их нельзя читать детям.

Ирина: Это он про весь показ. У нас был проект «Театр начинается с вешалки. Читаем Маяковского», и мы дробили его на две части. Первая часть была «Театр начинается с вешалки», суть проекта заключалась в том, что мы пытались показать актёрскую кухню, из чего состоит сценическая речь, сценическое движение, поясняя закадровым голосом, для чего это нужно артисту. 

И потом без перехода они вдруг начинают читать Маяковского?

Ирина: Да. Но там тоже была определённая режиссёрская фишка.

Кто ставил танцы?

Ирина: Два специалиста работали над этим. Педагог по современной хореографии Анна Соколкова, но она уезжает от нас в Москву, поступила в ГИТИС. Анна очень крутая, у неё актёрское нутро плюс хорошая современная база. Мы делали «Скрипку» в пластическом варианте. А классику, то есть цыганочку, твист, танго, русские народные ставила наш другой хореограф – балерина Музыкального театра Татьяна Самсоненко. 

Она с вами постоянно работает или специально пригласили?

Ирина: Постоянно.

Давайте немного отойдём от спектаклей, поговорим о студийной кухне, чтобы люди знали, что у нас есть такая студия в Омске. С какого возраста вы набираете, кто у вас педагоги?

Ирина: Мы берём детей с 5  до 17 лет на базе центра творчества «Созвездие», на Ленина, 36, там такое красивое-красивое здание со светящимися окнами. Заявку можно оставит на сайте центра. Обучение бесплатное, нужно пройти собеседование. Набор с сентября по 2 февраля. Процесс обучения идёт как в музыкальной школе, то есть после пяти лет детям выдаётся сертификат государственного образца о прохождении обучения театральному мастерству.

У нас там сценическая речь, сцендвижение, актёрское мастерство и проектная деятельность.

У малышей ведёт речь Анна Николаевна Харченко. Есть хореограф — Татьяна Михайловна Самсоненко, работала Анна Соколкова с современной хореографией, на следующий год есть ещё один педагог, но я пока не буду озвучивать, кто именно.

А вы что преподаёте?

Ирина: Актёрское мастерство, речь.

Ребята, вы когда идёте заниматься, играть, с каким запросом вы идёте, для чего вам нужен театр?

Ваня: Свобода. Освобождаешься от всех внешних проблем, которые есть, просто чувствуешь роль, делаешь то, что надо, просто забываешь обо всех проблемах. У меня так.

Алеся: Я бы сказала, что я театром живу, я себя больше нигде не вижу. Мы сейчас на каникулах, но мне очень тоскливо без сцены, без работы, так что театр, как сказал Ваня, это свобода, это возможность послать зрителям какую-то свою мысль через постановку. Мы ставим очень важные социальные темы, в будущем у нас планируется один интересный проект. Мы хотим ставить спектакль по истории «Малыш и Карлсон», там поднимается очень важная тема детской психологии, отношений родители-дети, взрослые-дети. Я считаю, что в наше время особенно важно рассказывать людям о том, какими вообще должны быть взаимоотношения между родителями и детьми, как сделать так, чтобы дети выросли хорошими, состоявшимися людьми, умеющими жить эту жизнь.

Егор: Театр — это такое место… Атмосферу театра можно сравнить с московской набережной, когда ты идёшь, смотришь, тут река, тут деревья, тут люди, тут парк, какие-то здания интересные. Идёшь и наслаждаешься, тебе это нравится. Театр как разговор с другом, от которого можно получить отдачу, поделиться проблемами. Естественно, в театре дружный коллектив, включая не только учеников, но и преподавателей.

Что вам дал театр для жизни?

Ирина: Я вначале говорила, что опрашивала актёров театра, счастливы ли они, тогда у меня зародилась идея, чтобы создать театр счастливых людей, в котором каждому участнику будет свободно и мнение каждого человека будет  таким же важным, как моё мнение. А для жизни… Я как будто работаю с чистыми неиспорченными людьми, работа с детьми — это вообще какая-то волшебная штука, которая даёт такое ощущение себя вне возраста.

Ребят, а вы счастливы?

Ребята: Да.

Мы начали говорить про театр, про счастливых людей. Какова основная концепция театра?

Ирина: По поводу постановок: классика принятая и понятная детям, и в будущем я хочу поставить с ними Шекспира «Ромео и Джульетту», потому что никто не сможет лучше сыграть Ромео и Джульетту, понять их психологию, чем дети 17 лет, потому что это очень близко к их возрасту, психологически близко, у них, возможно, получится принять и понять это. По поводу концепции, конечно, это должен быть театр счастливых людей и ещё одна вещь… Вот, знаете, бывает в школе девочка, которая ходит в старинных вещах, не от мира сего, она придёт в театральный и будет «своей», а мне хочется перевернуть эту систему,  чтобы современному подростку с пирсингом, который слушает современную музыку, было в театре заниматься не стыдно.

Зовёте кого-нибудь на свои спектакли?

Ребята: Да

Ваня: Друзей, одногруппников

Гордятся они вами?

Ребята: Да.

Ваня: Им очень нравится

Ирина: Учителей зовут

Ваня: Да, им тоже очень нравится. У нас есть преподаватель по истории. Она говорит, что ничего не понимает в театре, и когда она приходила на наше выступление, то погружалась в те времена, когда она была примерно в нашем возрасте, и всё это было в новинку, и для неё каждое выступление до мурашек.

Ирина: Меня вообще очень сильно злит история с классической школой, я это очень часто вижу на каких-то театральных встречах, на фестивалях, когда актёры с образованием выходят, начинают говорить, как из начала XX века, что театр – это жизнь, святое искусство. А мы за простоту. Я недавно пост написала, что актёры — простые люди, они не должны чрезмерно кичиться своим актёрством, как это было модно, когда я училась, не надо каждому человеку показывать, что ты актёр.

Я хочу, чтобы они не говорили высокопарными фразами, чтобы не подбирали слова, вот что думают, пусть то и говорят. Это самое правильное. Станиславский ещё говорил, что это «живой психологический театр». Живой — это значит, что обычные люди, которые говорят на сцене как в жизни. Я не могу сказать детям, что театр для них важен, чтобы они отодвинули учёбу на второе место. Нет, всё важно. И учёба, и другие увлечения, и другое творчество. Нас всегда приучали к фразе Анчарова: «Искусство — это свобода, а что не свобода, то не искусство, и неважно, сам ли ты полетел или взял того, кто не летал, всё это от силы твоей».

 

Какими главными чертами должен обладать педагог и режиссёр?

Ирина: Мне всегда говорят, что у меня интересные отношения с детьми. Когда я честна и прозрачна со своими учениками, когда нет каких-то подковёрных игр, когда любая проблема не один на один, а лично, честно и при всех, и когда ученики не боятся говорить какие-то вещи, которые их тревожат, тогда вообще нет проблем. Задача режиссёра — любить искусство в себе так же, как Станиславский завещал.

Какой главное чертой должен обладать актёр?

Ваня: Трудолюбие.

Алеся: Трудолюбие и свобода творчества.

Егор: Неравнодушие.

А какими чертами должен обладать любой человек?

Алеся: Честность

Егор: Это именно сама человечность, поддержание в себе себя и человека в другом человеке

Ирина: Честность, умение любить.

Ваня: Честность по отношению к себе, потому что если ты будешь обманывать себя сам, то у тебя ничего не получится.

Алеся: Я ещё хотела бы добавить, что взаимопонимание с другими людьми — это тоже очень важно.

Что главное в творчестве?

Ваня: Свобода.

Алеся: Свобода и посыл

Егор: Я считаю, что в творчестве главное не только свобода, но и умение сформулировать свою мысль так, чтобы она не просто понравилась человеку и чтобы она осталась у него в голове, а чтобы не оставила у него никаких психологических увечий. Допустим, музыка или постановка про самоубийство, что-то кровопролитное и кровожадное: такое слушать и смотреть  — калечить психику. Писатель, режиссёр, музыкант должны это понимать. И важно, чтобы искусство доносило какой-то смысл.

Ирина: Отсутствие рамок каких-либо, и всегда, неважно, что ты делаешь, ты должен иметь свою чёткую позицию

Что главное в жизни?

Ирина: Я всегда думала, что главное в жизни – предназначение, путь, но но теперь думаю, что главное в жизни — уметь получать удовольствие от неё.

Ваня: Во-первых, получать удовольствие от жизни, во-вторых, любить и уважать самого себя.

Алеся: Я считаю, чтобы получать от жизни удовольствие, человек должен быть свободным и делать то, что ему нравится и хочется.

Егор: Любовь.

 

Автор: Анна Воробьёва

Читайте также:

Подборка материалов «Трамплина» о театре