В будущем я бы хотел создать Дом фотографии, это мечта. Взгляд Владимира Кудринского

 В рубрике «Взгляд» мы беседуем с омскими фотографами и видеографами. Нашими героями уже были фотохудожник и визионер Тася Филина, фотохудожник Александр Румянцев, фотографы Татьяна Романенко, Владислав Бейл, Егор Мисюрин, Анастасия Миронова, Алексей Мальгавко, Алексей Степаненко, Дарья Цереня, Максим Понькин-Едиханов и Антон Кургуз. А также видеограф Артём Дубровец и видеограф, режиссёр, продюсер Дмитрий Квашнин.

На этот раз героем выпуска стал фотохудожник Владимир Кудринский.

У меня [автора материала] случилось откровение. Я брала интервью у Владимира Фёдоровича Кудринского. Для ясности — это один из самых именитых омских фотографов. И ему почти 75 лет. 

Перед интервью я поймала себя на том, что теряюсь перед встречей с людьми в возрасте. Мне кажется, будет сложно, кажется, мы не поймём друг друга, кажется, они будут «тяжёлыми». Может быть, это как-то связано с тем, что в последние годы у меня были трудности в отношениях с самым пожилым представителем моей семьи – с бабушкой. Я любила её, но понимания у нас не было от слова «совсем». 

В общем, зашли мы с оператором в квартиру. Милый, хорошо одетый мужчина очень тепло нас поприветствовал. Была там и его жена, которая буквально с порога начала рассказывать мне все их семейные истории. Это было очаровательно. Потом она ушла, а мы начали работать. 

Работали мы быстро, чётко и слаженно. На вопросы Владимир Фёдорович отвечал интересно. Обращался с нами очень тепло. И я поняла, что зря, оказывается, переживала. 

Вообще человек в здоровой такой старости вполне может найти общий язык с молодым и наоборот. А передо мной был образец совершенно здоровой зрелости. Ему почти 75, а он только что купил новый фотоаппарат, мечтает освоить видеосъёмку, вовсю работает и собирается снимать, похоже, не один ещё десяток лет. А чтобы снять город с высоты, заказывает машину МЧС с башней и поднимается, оттуда работает. И какой франт!

В общем, интервью смотрите и читайте ниже. А я поняла, что все мы похожие люди в любом возрасте, если живём в полную силу. 

 

Расскажите, пожалуйста, как вы начали заниматься фотографией.

— Совсем случайно. Когда я работал в эстраде, надо было сфотографировать меня с коллективом. И я пригласил фотографа. Познакомились с ним, он сделал свою работу. Проходит неделя, две, он не печатает эти фотографии. Мне пришлось поехать в студию и переговорить с ним. Он говорит: «Пойдём. Будем печатать». И я с белого листа увидел изображение. Меня это тронуло. Видимо, зачатки были, у меня отец был художником, наверное, это и сработало. И я стал заниматься фотографией. А до армии я вообще ею не занимался, я даже не знал, что это такое.

В общем, закончил я курсы, получил третий разряд и стал работать в павильоне. Но пение я не бросал. Фотография — это моя профессия, а пение — хобби. У меня часто концерты бывают.

И вот уже где-то 50 лет работаю фотографом. Получил звание фотохудожника. Многие думаю, если хорошо фотографирует человек — это значит, что он фотохудожник. Нет, это звание присваивает Москва, это сложный путь. Нужно участвовать в разных выставках, проводить персональные, только тогда комиссия рассматривает твою кандидатуру, так с 1993-го года я фотохудожник.

Вы работали в разное время и в редакции, и в студиях, и как свободный фотохудожник. Что вам ближе?

— Когда ты или свободный фотохудожник, или фотограф, или фоторепортёр, это лучше. Почему? Потому что если ты работаешь на издание, то там есть постоянные условия. А если ты свободен, захотел, поехал – пейзаж поснимал, захотел – город, захотел – с крыши снял. Но я сотрудничаю, конечно, с редакциями. У меня всё-таки вышло 30 альбомов, каждое издание нужно насытить фотографиями. Последний альбом губернатор Бурков финансировал, вернее, область, в нём 400 с лишним фотографий. 

Расскажите про первый альбом?

— Первый альбом… Ой, какой счастье было. Понимаете, в Советском Союзе мы не могли сделать альбом, ну ладно там проспект, буклетик. А тут во время перестройки я издал альбом! Правда, печать, конечно, не супер. Тираж 17 000 экземпляров, привезли, не знали, куда девать (смеется).

Вы как-то сказали, что раньше чаще снимали портреты, ветеранов войны, труда, а сейчас более популярны пейзажи, архитектура. А вам самому что ближе?

— Если взять, скажем, альбомы, то каждый заказ финансирует кто-то, и он ставит условия свои, например, поменьше портретов, а лучше архитектуру, пейзаж. А раньше, конечно, больше ценилась портретная съёмка, и мы даже устраивали большие выставки с портретами. 

 

Расскажите о самых знаковых выставках, в которых вы участвовали и, может быть, о каких-то наградах.

— Из последнего, например, я сделал выставку в Павлодаре. Потом казахстанский фотограф и русский — это я — сделали большую выставку в Музее им. М. А. Врубеля «Фотография без границ». За окном было почти минус 40 градусов, а зрителей пришло человек 200, это удивительно.

Много было выставок, были в Германии, во Франции.

Я знаю, что на выставке в Москве в Манеже, победила ваша фотография.

— Да, я выставил «Хатынь» и получил за неё первую премию. После этого несколько городов стали предлагать, чтобы я переехал туда. В результате я переехал в Нефтеюганск. Я вообще из Омска уезжал раз пять!

Почему возвращались всегда?

— Я возвращался, потому что ностальгия. Раньше я не знал, что это такое, и тут… Максимум три года и всё. Мне давали и квартиры, и студии, и зарплата была хорошая, но нет, всё про Омск думал.

За что любите Омск?

— Здорово, когда любишь свой город и от него есть какая-то отдача. Я люблю архитектуру снимать, как меняется город. Жалко, конечно, деревянное зодчество гибнет, никакого внимания не уделяется ему. Поэтому я всё время стараюсь запечатлеть деревянный Омск. Сейчас пришёл новый мэр, может быть, он уделит этому какое-то внимание.

Интересно, как вы снимаете город с высоты?

— Я дружу с МЧС, часто они дают мне вышку на 50 с лишним метров. Город раскрывается с высоты. Особенно важно снять сверху, когда повсюду рекламные растяжки, с земли очень сложно сфотографировать, потому что они мешают. И я снимал сверху, перспектива, город раскрывается в своей красоте. Зритель ведь обычно не видит город с высоты птичьего полёта, а тут есть шанс увидеть. Поэтому я с 1991-го года фотографирую с вышки и с крыш.

Расскажите про вашу коллекцию фотоаппаратов.

— После Москвы, где меня отметили (как я уже говорил), меня стали приглашать в разные города: Рига, Красноярск и так далее. А со мной была директор фотообъединения. И когда мы вернулись в Омск, она стала предлагать мне создать студию, о которой я мечтал, чтобы был и выставочный зал, и фотомузей, и съёмочные залы и багетная мастерская. Я выбрал «Современник», потом переименовал его в «Ракурс», это на Масленникова, напротив «Дома мод» (сейчас модный дом «Роба» — прим. ред.) Пригласил я хороших специалистов, маститых фотографов. И когда организовал музей, начал скупать фотоаппараты, мы завезли стеклянные шкафы и в этих шкафах экспонировалась старая и современная фотоаппаратура. Коллекция была небольшая. А потом, когда я уехал [в Тюмень], я всё забрал. Сейчас помаленьку копится коллекция, где-то коллеги подарят, где-то я куплю. В будущем я бы хотел создать Дом фотографии, где бы и моя коллекция была, и мои коллеги собирались, и выставки устраивались разные, это мечта.

 

Анна Воробьёва

Фото: Владимир Кудринский