В переходе у «Яблоньки» появилась яблочная роспись

140 квадратных метров стен и колонн подземного перехода на Ленина-Лермонтова расписывают в «яблочной» тематике (и к продукции Apple это всё отношения не имеет).

«Трамплин» рассказывал об открытии IV стрит-арт фестиваля в «Либеров-центре», а сегодня мы смогли увидеть, как появляются работы на улицах города. Преображают серые стены, кое-где исписанные неизвестными граффитистами, Андрей Северский и Дмитрий Трайп. У каждого своя работа. Дмитрий (Д.) работает с краскопультом, создавая фоны, заполняя очерченные наброски цветом, а Андрей (А.) больше работает с баллончиками – придаёт наброскам законченный вид. Андрей старше, но общительней, так что почти вся информация – его ответы.

– Почему яблоки?

– А. Потому что «Яблонька», хоть и говорят некоторые – нет здесь давно этого магазина, а память у омичей в этом названии есть. У людей это место – «Яблонька», всегда была «Яблонька». Так что глупо было бы тут нарисовать банан или апельсин. Да и на яблоки приятно смотреть, особенно зимой. Спускаешься в переход в морозный день, а тут яблоки цветут... Будут цвести (смеётся).

– А сколько на стене могут «прожить» росписи? Если вандалов не будет.

– А. Ну так соседний переход два года уже стоит, в районе Экспоцентра на стенах гаражей уже пять лет как роспись стоит. Эта же краска специальная, рассчитанная на экстремальные условия. Она годами не теряет свой цвет, ложится на любую поверхность – бетон, дерево, кирпич, да на всё что угодно.

– Д. Краска долго держится, она может десятилетиями стоять. Тут главное основа, если она крепкая, то росписи ничего и не будет. Отваливается фоновое покрытие, а наша краска – никогда.

– А. Был случай, на стадионе «Красная звезда» большая стена, предложили расписать. Пришли, смотрим, а там по низу уже штукатурка отваливается. Говорю: «Расписать-то мы распишем, но это же всё дальше пойдёт, будет кусками отваливаться». И в ответ – «А вы можете ещё и зашпаклевать?» (смеётся).

– А на «Дома актёра» – это ваша работа?

– А. Да. Там интересно было, пришлось и со старшей по дому пообщаться, и сумки с продуктами ей из магазина помочь принести, и с внуком Кондратия Белова пообниматься – расчувствовался человек, очень понравился ему образ.

– А за сколько дней вы эту работу завершите?

– А. Да сложно сказать. Как работа пойдёт. Можно за полдня всю стену расписать, а с колоннами зависнуть.

– Д. Тут как на стройке – стены большие возвели быстро, а с отделкой всё долго.

– А. Бывает. Что рисунок идёт-идёт, ты за ним еле успеваешь, а потом раз и всё. Ступор. И стоишь у одного листочка и сдвинуться не можешь

– Д. И он тебе не нравится, и ты его переделываешь, переделываешь и переделываешь…

– А. Вы соседей (Андрей рукой показывает наверх, в сторону «Дома художника») спросите, что такое муки творчества. Они вам ответят. Тут точно также.

– Кроме эстетики, что ещё дают росписи?

– А. Знаете, у нас же баннеры висят, как правило, чтобы закрыть какую-то дырку. А росписи… Я всегда говорю, что они спасут вас от вандализма. Перестанут на стенах писать надписи, если будет рисунок. Как правило так. Мы же друг друга знаем, переписываемся. Пишем, что мы здесь рисуем и, как правило, это действует.

Мы хотели расписать стены бывших складов на Маркса. Нет, ни в какую. Завесили всё баннерами. И что дальше – кто-то ножом их изрезал, исписали буквами. Ничего хорошего.

– А зачем они всё это делают?

– А. Это невозможно объяснить. В 1980-х годах, в 1989 году был скандал – на Старо-Северном кладбище с памятника «афганцам» поснимали звёзды, а у воина отломали автомат. Как это объяснить? Да никак не объяснишь.

– Как делается такая роспись?

– А. Сначала фон, цветы закладываем, листики, переходы – абстрактные линии, а потом уже прорабатываем все мелочи.

– И за неделю всё закончите…

– А. Как пойдёт, часа за два закончим с фонами, часов за пять закончу проработку всей стены.

– Кроме Омска вы где-то ещё работаете?

– А. В основном не в Омске и работаем. Москва, Санкт-Петербург, Тюмень, Нижневартовск, Екатеринбург, Нефтеюганск. Как-то в Москве взяли большой контракт, от которого московские художники отказались. Цену выставили бешеную, а нас расценки устроили. Отработали весь день допоздна, возвращаемся в квартиру (для нас специально её сняли) и решили зайти в супермаркет купить еды. Подходим к крыльцу магазинам, а перед ним московские художники стоят. Как в кино про мафию. И нам – «Привет. Как там у вас?». А мы в ответ – «Да нормально, идёт.». Но они сами отказались, так что с конкурентами мирно разошлись.

– После «Яблоньки» у вас какие планы?

– А. Достоевский на стене арт-галереи «Квадрат». Там сложно и интересно. Переписывались с омскими историками. Вживую не видел ни одного из них, всё через Интернет. Они на росписи хотят исторической точности. Я выбрал фотографию – красивое фото улицы Ленина, с проезжающей каретой. Нет, говорят, нельзя. Не было этого во времена Достоевского. Так что Достоевский будет на фоне Тарских ворот.

– Андрей, есть в Омске место, которое хотелось бы расписать?

– А. Есть. 14-этажка на Красный Путь, 5. Его серые стены, наверное, не одного меня манят расписать.

Как рассказала Светлана Саликова, пресс-секретарь областного минкульта, роспись на «Яблоньке» – это часть фестиваля «Омский стрит-арт», который проводит «Либеров-центр» уже в четвёртый раз при поддержке министерства культуры Омской области. Благодаря фестивалю в Омске появились портреты художников Алексея Либерова и Кондратия Белова, баскетболиста Андрея Воронцевича, а в переходе по улице Щербанева «поселились» экзотические животные.

Но в Омске расписывают не только подземные переходы. Из материала «Трамплина» можно узнать о самом масштабном граффити-проекте в Омске и познакомиться с подборкой омских граффити, связанных с легендами, мистикой и иллюзиями.