Учитель Александра Горшенко про управление школьным медиацентром, изучение истории через соцсети, историческое кино и мемы

Мы продолжаем нашу рубрику «Учитель — я», в которой говорим с омскими педагогами об их профессии и реалиях современной школы. Сегодня нашим гостем стала Александра Горшенко — учительница истории, обществознания и ОРКСЭ [основ религиозных культур и светской этики] в гимназии № 84. 

Напоминаем, что у нас есть классные подборки об учёных-гуманитариях, технарях и естественниках, а если вы подпишитесь на наш телеграм-канал, то найдете ещё больше интересных материалов.

Время прочтения ≈ 10 минут

 

Александра Горшенко

 

Александра, какое у тебя образование?

— Я пошла в школу № 84 в 2001 году. Мама на тот момент работала в ней учителем (сейчас она уже директор), а папа — водителем. Классическая такая семья. В школе я училась очень хорошо, была золотой медалисткой. 

«Я думаю это и была моя проблема, потому что я учила все предметы одинаково. Когда пришел момент выбора профессии, то поняла, что у меня нет определенного направления»

Было всё равно, куда идти. Поэтому мне очень нравится идея Gap year — годового перерыва после окончания школы. Когда ты школьник и тебе 17 лет, ты ещё хочешь гулять, веселиться, но перед тобой уже стоит важный выбор профессии. А у меня ещё и «синдром отличницы». Я учила всё подряд и не знала, кем хочу быть. Так как самый популярный вариант для гуманитария — это быть юристом, то я сдавала ЕГЭ по истории и обществознанию. 

«Важную роль сыграли мои родители, которые сказали, что если я поступлю на бюджет, то смогу жить отдельно. У папы была отдельная квартира для меня, а я как раз хотела вырваться. В школе меня не отпускали никуда ночевать, с подружками никуда ходить было нельзя, про друзей вообще молчу. Поэтому я решила поступать на бюджет»

Сдала ЕГЭ я не очень хорошо, но на бюджет хватило. Поступила в ОмГУ на истфак. Подавала документы в большое количество мест и во многих вузах прошла на бюджет. Сначала я расстроилась, подумала: «А кем же я потом буду?». Здесь свою роль сыграла моя преподавательница по русскому языку Ольга Анатольевна. Когда я пришла к ней и рассказала, что поступила на истфак, она подарила мне книгу «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» и сказала: «Учись летать там, где никто не летает, возможно это твой путь». 

«Когда я заканчивала 4 курс у всех было убеждение: “Нет, мы в школу ни ногой”. Моя мама было предложила: “Ну что, Саш, давай попробуем школу?” Я согласилась и пошла работать в Лицей № 166. Там я начинала преподавать не по профилю, а как учитель русского и литературы» 

Кто такой учитель? Это человек, у которого есть образование, который может чему-то научить. Почему именно преподавателем русского и литературы? Наверное, потому что не было других вакансий.

Весь год, что я там проработала, у меня все получалось. 

Зарплата на тот момент у меня была 9 000 рублей. Потом в Гимназии № 84 освободилось место историка, меня туда пригласили, и я пошла.

«Интересная история была в 11-ом классе. Я ходила к репетитору по истории, ею была Людмила Роландовна Ротермель. Мне казалось, что она слишком много от меня требовала, а так как я не хотела учить огромное количество лекционного материала, то сказала, что не буду сдавать историю и поступать на истфак. Тут первое сентября, и я, девочка, которая не хотела поступать на истфак, вижу её в универе. Я потом очень боялась ей сдавать экзамен по античности, было страшно»

Я не была лучшей студенткой. Наверное, я зацепилась за Юрия Алексеевича Сорокина, моего преподавателя в университете. Когда мы бывали на конференциях, я поняла, что он только с виду суровый историк, а вообще интересный человек. И вот мы с ним как-то нашли общий язык. 

«Я шла, чтобы написать у него диплом, шла за человеком. Во многом Юрий Алексеевич заложил во мне любовь к истории. Я до сих пор восхищаюсь его лекциями. Как можно просто сесть и, никуда не подглядывая, полтора часа рассказывать лекцию, ещё и так интересно? В школе, конечно, преподают по-другому, но я всё равно стараюсь на него ориентироваться»

 

Расскажи, в какой среде ты оказалась, когда пришла в школу?

— Для меня школа не была чем-то новым благодаря маме. Я понимала, как вести уроки. Когда у мамы было много работы, то она брала меня с собой в школу. Для меня это было нормальным явлением. Мама куда-нибудь выйдет, а я маленькая сижу за её столом и старшеклассники говорят: «Маленькая Лариса Ивановна, можно вас спросить?»… Потом, когда я пришла в Лицей № 166, то директором там была знакомая моей мамы, и она меня приняла.

«Сейчас в педагогической стезе не хватает специалистов. Я вела уроки у 5-6 классов и могу сказать, что в 5-х классах дети ещё искренние, старательные. Они тянутся к тебе, что-то рассказывают, хотят пообщаться, стараются учиться, а я училась вместе с ними»

Коллектив меня тоже неплохо принял, но когда филологи в школе узнали, что я историк по образованию, тогда началось «подклёвывание». Помню, когда ввели декабрьское сочинение, меня назначили в комиссию и дали проверять работы. Филологи школьные тогда сказали, чтобы я помечала ошибки карандашом. Всё же было ко мне у них недоверие. 

«Позже я перешла в Гимназию № 84, потому что чувствовала себя не в своей тарелке и не имела морального права преподавать предмет, потому что не знала его в совершенстве»

Каково работать под руководством матери?

— Это очень противоречиво, когда у тебя мама начальник. Во-первых, к тебе больше требований. 

«Когда начались пересдачи экзаменов, мне позвонила мама и сказала, что я должна быть на экзамене. Заранее меня никто не предупреждал об этом. Я спросила, почему именно я, на что она мне ответила — её дочь должна быть на передовой»

Дискомфорта в коллективе я не чувствую, но для себя решила, что когда у меня будут дети, то я не отдам их в школу, где сама работаю.

Как ты адаптировала свои уроки во время дистанционного обучения?

— Если брать 2020 год, то мне там было больше грустно за школьников. Мы не были готовы к этому, и потому мы просто заваливали их заданиями. Но я шла навстречу, специально не ставила дату сдачи, потому что понимала, что бывают разные нюансы. 

«На тот момент была единственная платформа “ЯКласс”, где вообще не было ничего исторического, и “Сбершкола”, где были интересные модули. Там же я сама написала один модуль детям, потому что почти ничего по программе не подходило»

Вообще я старалась вести уроки интересно. Был момент, когда ученица создала в игре SIMS семью Романовых, скидывала мне скрины дома, семьи (Недавно у «Трамплина» вышел большой материал про игры в образовании. — Прим. редакции). Также мы создавали страницу в «Инстаграм» (запрещённая в России соцсеть) Екатерины Великой. Мы разбирали эпоху дворцовых переворотов, а дети вели аккаунт от её лица и рассказывали об этом времени.

А какой у тебя любимый период в истории?

— Самое любимое направление — дореволюционная история. XX век я люблю за то, что он дал нам фото различных личностей и ты можешь с ними познакомиться.

«Если говорить о концепции истории в школе, то я стараюсь учить детей, что она субъективна и любая историческая личность противоречива. Есть и хорошее, и плохое, вывод делайте сами, у всех должно быть развито критическое мышление»

Например, 10-му классу я порекомендовала посмотреть фильм «На западном фронте без перемен» и написать свои отзывы. Все писали абсолютно разное, были и противоречивые, и положительные мнения. Поэтому мне и нравится моя работа. Каждый мой урок не похож на предыдущий. Мы все получаем живое общение, социализируемся, развиваемся.

Я считаю, что школьные годы самые лучшие в жизни человека, и у ребят должны остаться тёплые воспоминания. Помню время, когда мы с 11-классниками проходили период перестройки, было очень интересно. 

«Мы играли на гитарах, пели песни Цоя и “Гражданской Обороны”, разговаривали о фильме “Курьер”. Считаю, что это очень запоминается. Также у меня ребята снимали исторические фильмы»

Как относишься к историческому кино?

— Исторические фильмы — моя боль. Я их стараюсь не смотреть. Почему? Потому что это художественные фильмы, не документальные. У меня был ученик, который хорошо разбирался в истории. Мы часто обсуждали Солженицына. Я ему говорила о том, что это литература, а он мне говорил о том, что его нельзя публиковать, потому что он вводит людей в заблуждение.

«Основная проблема в том, что люди, которые смотрят такие фильмы, считают, что они разбираются в истории. Поэтому, если я смотрю художественный исторический фильм, то стараюсь выключить историка» 

 Может ли упрощение исторического материала обесценить историю?  

— Преподавание истории в университете и в школе — разные вещи. В университете профессор рассказывает много историографии. Школьная история — это верхушка айсберга. Я считаю, моя задача как учителя — преподнести историю интересно, чтобы детям хотелось её изучать, и они хорошо сдали ЕГЭ. Возможно, это моя ошибка, но сейчас у меня такое мнение. 

«У современных детей клиповое мышление, им сложно читать большие тексты, концентрироваться. Их внимание нужно привлекать. Сейчас я в начале каждого года беру лекционный материал, составляю по нему презентацию и преподношу в виде мемов. Круто, что они понимают их и могут объяснить тебе исторический момент. Меня можно осудить за отсутствие методики, но сейчас я делаю именно так»

Можешь рассказать подробнее о школьном медиацентре, которым ты руководишь?

— Это был 2017 год. Замдиректора по воспитательной работе Екатерина Владимировна Малышева увидела, что у меня хороший контакт со школьниками, и предложила создать и возглавить медиацентр. Мы начали продумывать концепцию, как это сделать. 

«В тот период как раз заболела учительница истории и я вела уроки у 6-7 классов, рассказала им о том, что мы создаем медиаклуб, набираем людей, будем снимать ролики на “Ютубе”. Так я набрала ребят» 

Двое мальчиков умели монтировать видео, мы начали снимать на Ютубе, писать посты в ВК. Мы даже пробовали выпускать свою газету, но она не зашла. Позже мы стали ездить на форумы от Российского движения школьников. Медиацентр — это полноценная работа. Мы вместе учимся, работаем, думаем. А участие в форумах, это больше про «показать себя».

«Мы рассказываем о событиях, которые происходят в школе. Наша гимназия славится насыщенной школьной жизнью — мы каждый год ходим с классом на каток, батуты, в театры, музеи»

Представим, что мы оказались в 2012 году и у тебя есть Gap year. Скажи, чем бы ты занималась?

— Если бы это было закреплено на законодательном уровне и детей бы брали на практику в различные сферы, то я бы пошла работать. Первым делом, наверное, я бы попробовала рекламу и связи с общественностью. Можно было бы попробовать преподавание, работу в госорганах. К тому же дети сейчас больше практики, чем теоретики, поэтому им бы зашла такая идея.

«Но сейчас я бы не бросила педагогику, мне просто повезло, что я сразу влюбилась в школу. За 6 лет моей работы я ни разу не думала об уходе. Единственное, я пообещала себе, что если замечу за собой профессиональное выгорание, то сразу уйду и не стану никого мучить»

Как подходишь к сложным моментам в школе, когда нужно и принцип объективности сохранить, остаться честным перед учеником, и держать в голове, что это школа, в которой протекают ещё и воспитательные процессы?

— Очень сильно влияют на детей СМИ. Поэтому нужно обладать критическим мышлением. Пытаюсь сглаживать острые углы. Например, в 4-ом классе я давала задание на тему: «Кого из современников можно назвать великим?» Я предполагала, что они начнут писать про Гагарина, Пушкина. Но они начали массово называть Моргенштерна. 

«Я объясняла, что этот человек безусловно очень яркий, но выдающиеся люди совсем другие. Эти люди стараются привнести что-то хорошее»

Что нужно сделать, чтобы школа стала популярнее как место работы?

— Нужно повысить зарплату. У меня сейчас в неделю 34 рабочих часа. Это много. Если бы у меня было 18 часов, то мои уроки были бы качественнее. Что касаемо денег, то в рамках Омска я получаю нормально, но я и работаю много.

«Здесь образуется некая цепочка: больше специалистов — меньше часов — качественнее уроки — качественнее образование» 

По поводу бумажной работы не могу ничего сказать, сейчас всё электронное. Если рассматривать с точки зрения экономики, то процесс движет нас к конкуренции. Если бы у меня была такая ситуация, что мне в спину дышат ещё 5 специалистов, с желанием забрать моё место, то повысилось бы качество работы.

Твоя мама прошла путь от учителя до директора школы. Были ли у тебя подобные мысли?

— Какое я вижу развитие событий? Пока никакое, мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. О карьере директора я пока не думаю, но мама видит во мне перспективы. При этом я очень привязана к детям, и чтобы пойти вверх по карьерной лестнице, я должна бросить свои классы. Я так не могу. Я чувствую ответственность перед ними. 

«Я вижу, как работает мама, насколько это ответственно. Нужно быть не только хорошим управленцем, но и психологом, уметь решать конфликты, проблемы, быть очень мудрым человеком. Поэтому пока не загадываю»

 

Текст: Алексей Ремыга

Фото: Никита Кудрявцев

 

Читайте также:

 

• Людмила Мясникова о призвании в профессии, МХК и ЕГЭ, свободе учеников в 90-е и сейчас
• Арсений Морозов о престиже профессии учителя, эталоне современной школы, олимпиадах по математике, обучении по триместрам и конкурсах для учителей
• Артём Клюев о работе деканом в 34 года, исторической школе ОмГУ, изучении Италии и разнице между средневековым и современным городом
• Об омской школе этнографии, её выпускнике-директоре Кунсткамеры и работе с Советом Европы
• От мемов до мифов: памяти одного из создателей «Словаря омской мифологии» Антона Свешникова